... и умоется кровью тот, кто усомнится в моём миролюбии
Не то, чтобы высоко в горах, а просто далеко от людского жилья у озерца жила-поживала лисица. Жила она одна-одинёшенька, но не жаловалась - летом птички да зайчики, когда и рыбка перепадёт, зимой - мышки с приятно похрустывающим на зубах гарниром из наста. Днём зелёный шатёр леса да искрящаяся озёрная гладь, а ночью чёрный купол неба с пробитыми дырочками созвездий. Была она самая обыкновенная - с чёрными высокими лапами, зоркими зелёнущими глазами и хитрой мордой - ну а что, лисица же. И хвост, а как же без него - пушистый, с белым концом, две штуки. Ну да, два хвоста, а что такого?
Чтобы не скучать в свободное от охоты и сна время, лисица шалила понемногу - то шишки с сосен на ели перевешивала, то камни в ручьях двигала так, чтобы сделать мелкую заводь и потом, напрыгавшись в воде по колено, ловить прилетающих к спокойной воде стрекоз. Ещё любила лисица ночью смотреть отражение луны и звёзд в озере, лёжа на обрывчике над водой. Она смотрела, и ей казалось, будто звёзды играют в догонялки, а луна ползёт по дну озера, как большая белая улитка. Иногда звёзды были так близко, что она щёлкала зубами, пытаясь их поймать, но потом сама себя стыдилась - как так, звезду зубами. Так она и засыпала, урча на каждую слишком близко подбежавшую к её морде звезду, позабыв об опасности, прямо под небом, а не в своей норе.
И в эту ночь, как и в прочие ясные весенние ночи, она уснула прямо на траве, и во сне выслеживала зайчиху, которая прятала в подлеске зайчат. Лиса уже открыла глаза и изготовилась к прыжку, как поняла, что уже проснулись и вкусная зайчиха осталась во сне. От расстройства она чуть было не проглядела яркий след, быстро гаснущий в небе, и, толком ещё не успев проснуться, побежала за ним, сама не зная - зачем и почему.
Не застала она момента падения, но увидела в одной из своих заводей свет. Звериная сущность звала бежать, но лисье любопытство говорило - ну хоть одним глазком-то! Вода в ручье тихонько звенела, и все ночные жители, испуганные было внезапным светом, уже снова заспешили по своим делам. А лиса подкралась к заводи и поглядела в неё.
Там, на гладких обкатанных камешках, среди трубочек ручейников и икринок форели, лежала она - светлая, почти белая, размером с мышку, такая же округленькая, с пятью небольшими лучиками. Когда лиса, набравшись азарта, выхватила её зубами (звезда пахла свежим снегом, на зубах была словно тонкий наст, и в ней, словно в мышонке, билось что-то трепетное). На траве звезда стремительно гасла, и лиса толкнула её носом, пытаясь вызвать свечение, но звезда только раз ярко вспыхнула - и исчезла, оставив только запах свежего снега и яркие мушки в лисьих глазах.Лиса фыркнула с огорченья и пошла себе спать. В норе было тихо и темно, пахло землёй, дубовыми корнями и лисой. Лиса положила нос на хвост, закрыла глаза и вздохнула. На лбу у неё теперь было белое пятнышко, а звёзды смотрели на неё и говорили:
- Вот, теперь она тоже с нами.